Аэровагон поднялся в воздух тихо и плавно, никакого сравнения с визгливым и дерганым боевым реапланом. Все тут же прильнули к окнам — под нами расстилалась умопомрачительная панорама города. Он был огромным и вширь и ввысь, просто немыслимым. Пилот вел машину не по прямой, а зигзагами, то снижаясь, то набирая высоту. Наверно, он хотел показать нам все здешние красоты, а полет имел добавочный рекламно-агитационный смысл. Щербатин, кстати, тут же поддался на эту ненавязчивую агитацию.