— Да ничего особенного, — скромно ответил я. — Но у меня появился друг.
— Боюсь, для нее там не найдется соответствующей линии на полу.
— Да-да! — обрадовалась инспектор Кох-Иль.
— Ну, что он? — спросил второй человек в кабине, водитель. — Живой?
— Их все едят, — сказал он. — После обеда хорошо их пожевать, они и кислые, и сладкие, и пить не хочется.
Я основную часть полета провалялся на тряпках — это были грязные обрывки одежды. Щербатин же с его деятельной натурой усидеть на одном месте просто не мог. Он, кажется, успел познакомиться со всеми. Его голос слышался то слева, то справа. Я только успевал удивляться: о чем он с ними болтает?