— Не-ет! — Фил рассмеялся. — Они тихие. Вон, сам погляди, мужики-то — и те малахольные.
— Уходите! — продолжал орать Щербатин, извиваясь и толкая меня в спину.
Нуй нашел одного живого. Это был Улса, ему оторвало руку. Мы стояли и не знали, как ему помочь, просто смотрели. А он уставился в небо и не моргал, только губы мелко-мелко дрожали. Потом дрожь перешла на всю челюсть, потом все его тело несколько раз дернулось, спина выгнулась — и он умер.
Перед обедом было построение, сдача анализов медикам, ругань и неразбериха — в общем, все то, что мы уже видели. Командир наш так и не появился, никаких планов на послеобеденное время объявлено не было.
— Ну, вот… — пробормотал Щербатин. — Теперь стоим.
Из-за деревьев с визгом выскочили два реаплана. На бреющем полете они прошли над безумным стадом, молотя из автоматических пушек. На фоне леса поднялась многометровая волна огня, во все стороны полетели оторванные хвосты, ноги и головы. Но лавина не остановилась, не смешалась.