Начался кавардак — примерно такой же, как я перенес в реаплане, только совсем в ином масштабе. Союзники расчищали жизненное пространство — выкидывали в окна все, что им было не нужно. Вниз летели какие-то куски материи, деревянные решетки, посуда, корзины.
Страшно было подумать, что и я до конца жизни мог ходить по желтой линии, если бы не случайно сохранившаяся магнитофонная запись из солдатского ранца.
— Сударыня, — пробормотал Щербатин. — Простите за навязчивость, но… Когда доставят порции для нас с товарищем?
Мы обогнули поляну с ранеными и устремились за командиром — туда, где уже виднелись первые дома.
— Меньше надо было по штабам тушенку жрать, многому бы научился. Раздевайся, время дорого.
— Верю, потому что это вовсе не фантазии.