Демон зевнул, воспитанно прикрыв пасть ладошкой.
— Ложь! Иоанн Гамбургский погиб в бою, прикрывая отход…
Толстяк схватился за голову и застонал. Насколько болезненным и губительным может быть внимание сородичей, он знал не понаслышке. На Славомиру, однако, шуриковы терзания впечатления не произвели.
Примерно на третьей минуте разговора… монолога, молодой человек перестал понимать о чем, собственно, идет речь. Его голова кружилась от описаний шмоток, помад, духов, концертов, «маленьких прикольненьких штучек», жалоб на окружающую действительность и душераздирающих историй о жестокости родителей, заставляющих бедную несчастную девочку делать не что хочется, а что надо. В их, родительском понимании надо.
Мама почувствовала, что выпадает из течения беседы, и снова затребовала информации.
— Он меня совсем не ценит и относится как к какой-то прислуге, — донеслось от соседок.