– Господин Дубой, тут такая жуть навалилась… Мы к вам, а тут… из дома вдруг всамделишным Злом повеяло… А-аа-а, провались все в Бездну!… В ногах слабость, сердце от страха заходится, а в глаза точно песку насыпали… – оттаскивая начальство к дому через дорогу, затараторили уже битые жизнью, но теперь бледные до синевы и с прыгающими губами, мужики.
«М-мать!» – мысленно выдал Терн и ощутил, как в животе у него предательски заурчало.
– С халифом это ты загнул… У любого новичка-властителя десяток седмиц уйдет на укрепление шатающегося престола, и лишь потом он вспомнит про дела подданных.
– Верно, значит, – довольно кивнул старейшина. – Больно высокую цену ты запросил, капитан, возражения имеются. У меня здесь полсотни здоровых воинов, а среди твоих один убитый и семеро раненых. Твои солдаты хорошо сражались, даже слишком хорошо, но они устали и не готовы к новому бою. Уходи, фалет Кайфат, возьми двадцать золотых и уходи! Это моя последняя цена.
– Так им, сволочам, и надо! – глухо пробормотал Ранс, натягивая сапоги.
Не дождавшись ответа, помянув недобрым словом Темных богов, капитан потянул дверь на себя и вошел внутрь, а следом за ним, дыша в спину, проскользнул и отчаянно трусящий Гхол.