Но это самообман. Не могли же они не понимать, что между ними — белыми, жёлтыми, чёрными, носящими на шее крест, полумесяц или не носящими ничего — нет существенных различий? Что все они одинаково глупы и никчёмны, одинаково беззащитны перед лицом вечности и Вселенной?
И всё же большая часть человечества верила в прогресс. В основном потому, что ей регулярно о нём напоминали. Оказывается, пиар-кампании с успехом заменяют научные изыскания, требуя на порядок меньше денег.
Нет ответа. Да что за дела? Что творится сегодня со связью?
— Ага, — подтвердил Семёныч, но тут же поправился, словно вспомнив про субординацию: — Так точно.
А теперь он умирал от гриппа. Не от птичьего, не от гонконгского или сингапурского, а от самого обычного. В этом чувствовалась особенно злая ирония Создателя, который заставил его пройти через огонь и воду только затем, чтобы он мог умереть «нормальной» человеческой смертью, почти по Гумилёву — на постели, только без врача и нотариуса. Врач ему уже не поможет, а нотариус вряд ли понадобится. Что он может завещать потомкам, которых у него не было и теперь уже не будет?
А в крайнем случае у него всегда будет под рукой два кило легкоусвояемого… Нет, не надо так. Друзей не едят. Иначе, развивая эту циничную мысль, можно дойти до того, что лучше иметь под рукой товарища послабей, которого при необходимости можно будет пустить под нож и конвертировать не в два, а в тридцать-сорок килограммов чистого мяса.