Стойка прилавка была открыта. На полу прямо перед ним стояли рядком десять пакетов — каждый вдвое больше врученного ему. Эти пайки были упакованы в полиэтилен, что делало их похожими на подарочные наборы, которые выдают школьникам на новогоднем утреннике. Через прозрачный материал можно было разглядеть их содержимое, выглядевшее так соблазнительно, что слюнки текли. Невозможно было удержаться.
— Но нас не известили, — запротестовал Демьянов.
Не успела она обернуться, как откуда ни возьмись появился Вася Лапшин, техник из звена материально-технического снабжения, и без лишних слов всучил ей какой-то предмет, завёрнутый в промасленную ветошь. Был он хмурый, злой, с опухшим лицом, не иначе как с похмелюги.
«Мародёрство, однако. Когда она успела его прихватить?».
Люди увидели, как худощавый, да что там — тощий парень с потрёпанным рюкзаком и отсутствующим взором расположился на матрасе в углу. Несколько человек, не сговариваясь, смерили его одинаковыми подозрительными взглядами, каких теперь удостаивался любой незнакомец. Чудной какой-то. Глаза странные, будто думает о чём-то. А о чём можно сейчас думать?
Ей ли было не знать, что дети погибали первыми. И дело было даже не в низкой сопротивляемости организма, а в том, что их жизненно важные органы находились ближе к уровню земли. А значит, и ближе к выпавшим на неё радиоактивным осадкам.