В здравпункте немного прибрались, явно не без Машиного участия. Коробки с медицинским оборудованием, которое они принесли из рейдов на поверхность, теперь были аккуратно расставлены вдоль стены. Демьянов тогда думал, что от него будет прок, и в первые дни отправил поисковые группы во все ближайшие больницы. Впрочем, доктор Вернер вскоре охладил его пыл, сказав, что большая часть принесённого никогда не будет работать в условиях убежища — не хватит энергии, площадей, стерильности. Так оно и стояло нераспакованным.
— Может, будешь? — промычал водитель, откупоривая новую бутылку, на сей раз коньячную.
Раздался звон бьющегося стекла, и снова их окутала темнота, к которой обоим было не привыкать. Последним, что увидел Данилов, стал не взметнувшийся топор, а убийственно спокойные глаза врага. Но тот рано праздновал победу. Он мог ожидать от загнанной жертвы отступления, бестолкового шараханья в сторону, но не атаки. А жертва, вместо того чтобы пятиться, рванулась вперёд. Александр вложил всю силу в один замах, не очень умелый, зато исполненный ненависти, которая его противнику и не снилась. Они ударили одновременно и оба промахнулись, но топорик Саши на излёте врезался во что-то твердое, а колун его противника встретил пустоту.
— Да почти ничего не слыхать, — отвечал всё тот же беженец в жилетке. — Японию вроде снесло. Европа горит. Америка… Насчёт всей не скажу, но восточное побережье накрылось. Нью-Йорк рыбок кормит. Смыло его в чёртов океан вместе с половиной штата. Поймали во вторник передачку по спутнику. Молодцы наши или китаёзы, хрен теперь разберёт. Подводный взрыв, мегов десять. Поделом этим америкосам. Первые же начали.
Подземный переход был построен совсем недавно. Он встретил раннего гостя неласковым резким светом ламп. В это время в нём почти не было прохожих. До открытия павильонов оставалось ещё два часа, и некому было увидеть, как неприметный человек остановился у неприметной решётчатой заслонки в стене. Хотя даже заметь его кто-нибудь, он принял бы майора за монтёра или электрика. Демьянов и выглядел соответственно — старый потёртый камуфляж, резиновые сапоги и ящик с инструментами через плечо. Руку его оттягивала пятилитровая канистра, внутри которой булькала солярка.
Не сумев установить контакта ни с кем, кого можно бы было считать властью, убежище отправилось в автономное плаванье. И тогда то, что раньше существовало только на бумаге, начало обретать плоть. Возник орган управления, штаб и аварийно-спасательные формирования. Были вытащены из бюрократического чулана правила внутреннего распорядка.