Александр упёрся всем телом и отчаянно сопротивлялся. Это напоминало перетягивание каната, только участники соревнований толкали, а не тянули. Дважды Саше почти удавалось закрыть дверь, его онемевшие от мороза пальцы скользили по ручке замка, но задвижка примёрзла настолько, что не сдвинулась с места.
Надо сказать, что за два десятилетия, отделяющие Машу от эпохи Джорджа Буша, технологических прорывов, сравнимых с открытием паровой машины, сделано не было. Они не маячили даже на горизонте. Лучшие умы мира давно переехали из конструкторского бюро в отдел сбыта и вместо открытия новых принципов занимались шлифовкой уже существующих для максимального ублажения Его Величества Потребителя.
Так Александр лишился одного из коренных зубов, но не только его. Вместе с ним ушла часть страха перед будущим. Парень знал, что впереди его ждёт немало страданий, но теперь ему казалось, что к встрече с ними он готов. Саша мог записать в свой актив ещё одну победу. Только на этот раз он одержал её над врагом, который был пострашнее бродяги с топором — над самим собой. Зная свою натуру, Саша понимал, что это много стоит.
Прямо напротив киоска в стене располагалась массивная металлическая дверь метра два высотой, закрытая железной решёткой, которая не имела снаружи никаких признаков замка. На ней аршинными красными буквами было выведено: «28-В»
Пистолет в его руке — не то ТТ, не то «Стечкин» — чуть дёрнулся, раздался хлопок, будто откупорили бутылку с шампанским. С таким звуком лопается воздушный шарик. И уж совсем не был он похож на выстрел. Если бы не густой бурый шматок с белыми вкраплениями костей, шлёпнувшийся в снег, Саша принял бы всё это за дурную шутку типа «Улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой!».