Нужна была подробная карта, но в сейфе пункта управления её не нашлось, да и не могло найтись. Там полагалось лежать только схеме объекта, вверенного заботам Демьянова. Но от той было мало проку ввиду того, что сама автобаза теперь курилась дымом сплошного пожара.
Еды было немного, причём деликатесами здесь и не пахло — шесть банок мясорастительных консервов с большой примесью явно трансгенной сои, немного лапши, крупы и картошки. Пузырь дешёвой водки. Ни икры красной, ни икры чёрной, ни заморской баклажанной. Ничего, сойдёт. И водяра тоже — раны промывать. Но только не душевные.
Саша зашёл в левую открытую дверь. Бедненькая обстановка, совковый, как принято говорить, интерьер. Но это ещё ни о чём не говорит. Наоборот, люди пожилые, старой закалки, ответственнее подходят к устройству запасов. У этих нюх на катаклизмы — мало, что ли, на их долю выпало?
Девушка тихо зверела. Проклятые микки-маусы, чтоб вас разорвало. Ну сколько можно? Взглядом, привыкшим за эти дни к темноте, Чернышёва всматривалась в вентиляционную решётку под самым потолком. Спокойней от этого не становилось. Расстояние между прутьями казалось ей достаточным, чтоб в комнату могла пролезть даже крыса. Маша знала, что если так случится, то она будет кричать так, что перебудит всё убежище. Не крыса, разумеется. А если утром голой ногой наступить на эту тварь, то даже на поверхности услышат.
Голова опустилась на подушку, тяжёлые веки смежились, и Данилов не заметил, как провалился сквозь кристаллические решётки атомов в иное бытие.
Майору не понравилось, как повёл себя в этой ситуации сам гарант конституции. А повёл он себя, как мог повести только гражданский, который к тому же бюрократ до мозга костей. Начал юлить, показал слабину. Попытался угодить и нашим, и вашим этот бывший губернатор, чинуша. В отличие от одного из предшественников, он в разведку не ходил даже в дружественной ГДР, а привык штаны в кресле протирать, челобитные в Москву писать и на машине с мигалкой рассекать.