— Получилось, получилось, особенно если принять во внимание, что я такой изысканной еды сроду не пробовал! — Тут Миха окончательно понял, что вернулся домой. Он сиял, улыбался, говорил и ел одновременно, забыв на время о постоянной ноющей боли в животе.
Достал из портфеля виолончельную сонату и поставил на проигрыватель. Вера уже сидела в кресле в комнате, которая условно называлась большой.
Причин вызова могло быть две. Либо потрясли наконец как следует томик и нашли листок с татарскими сводками, либо Эдик на него показал как на помощника. Второе представлялось Михе маловероятным.
— Я б на вашем месте… повежливее. Вам с нами ссориться невыгодно. Давайте-ка не мешайте работе… — И он двинулся внутрь квартиры, Сивцев за ним. Емельяненко стоял в крошечной прихожей — входная дверь и большая комната под присмотром.
Маргарита Глебовна вытеснила Дулина в коридор.
«Трианон» до медальных высот не поднялся. Учились все прилично, но отличниками сроду не бывали.