— Я здесь по собственной инициативе, — сказал я существу в балахоне. — Ты меня прогоняешь?
Вместо ответа тот ткнул вверх рукой. Значит летучий, вот гадство, а я так надеялся что это просто одиночный морской змей, пусть и со всадником…
— Фух, никогда не думал, что уговаривать так тяжело, — пожаловался я Вере после того как ненадолго подменил Антона в нелегком деле заключения вассальных клятв. Поскольку разговоры с узниками статуй можно было вести только из реального мира, то их ход приходилось фиксировать на извлеченной из запасов бумаге. Девушка, контролирующая руки Сардаса, вела записи, составляя краткую, в пять-шесть предложений, характеристику на каждого рекрута, а потому была вынуждена слушать все излияния заметно перенервничавших душ наравне со мной. Если бы ее пирсинг, как впрочем, и кожа были бы материальными, то это экстравагантное украшение уже натерло бы ей мозоль, так яростно она его теребила, пребывая в крайней степени раздражения. — Слушай, кто у нас уже есть в актвие?
— Но ведь поняли же? — обиделся «толмач».
— У тебя будет возможность это проверить, — пообещал ему я.
— Какую иллюзию? — мой дух подлетел к клетке, — Парень, ты что, не понял что произошло?