— Кажется, я попал, — с какой-то горькой обреченностью буркнул я, окончательно утрачивая ощущения, связанные с нахождением в реальном мире. — Наверняка гномы, после того как выйдут из боя, просто выбросят труп неудачливого чародея в море, не заметив в глубине раны амулет, который вряд ли даст мне возможность захватить себе в пользование тело какого-нибудь рака, который будет объедать гниющую плоть с ребер. Интересно, а каков шанс, что мне, в таком виде, из этой чертовой соленой лужи-переростка удастся выбраться? Один из миллиона? Меньше? Одна надежда остается, что какой-нибудь сянец-подводник, которых тут, как оказалось, бегает превеликое множество, лет через пятьдесят заметит в остатках небольшого скелета блестящую побрякушку и займется мародерством… и тут мой взгляд наткнулся на кресло в центре беседки. Оно было занято очень бледной, почти прозрачной, без всяких полу, тенью. И того, кто сидел там, я отлично знал.