Двери закрываю так же, как на Кузьминках. Это не смешно. Это грустно. Стоит мне только заикнуться диспетчеру, что у меня нет контроля дверей – она тут же даст команду на высадку. А команда диспетчера – приказ для машиниста, подлежащий безусловному выполнению… И так ехать до центра. Там станет полегче.
Так я увидел своего умершего отца. Типаж. Похожесть. Остальное – воображение.
Результат: состав с дерьмом выдан на линию под пассажиров.
Последний круг. Легкий сквозняк гуляет по кабине. На открытом участке – ливень. Тугие струи смывают со стекла пыль и грязь. Открываю окно. Жадно впитываю наполненный влагой воздух. Хочешь быть счастливым? Будь им! Станция…
Держась за поручни, он спускается из кабины вниз и, оглядевшись, направляется к ближайшей книге подачи напряжения. ДДЭшники уже крутятся у состава, готовя поезд к выходу, отвязывая его от деповской воздушной магистрали и вешая «удочки».
Кто-то вскрикнул. Отдавленные ноги, треск то ли одежды, то ли сумки. Попытка закрыть двери успехом не увенчалась. Несколько раз открыть – закрыть. Взгляд на дверную лампу: «Ну гасни, гасни же!», а интервал неумолимо растет.