Белый. Поезд медленно выползает из теплого нутра депо в мертвенно-бледный мир. Мачты освещения заливают все вокруг холодным синим светом, и пейзаж напоминает что-то из миров Шекли или Азимова.
Девушка поравнялась с нами, и тут меня осеняет.
Так и просится в ответ фраза: «Может, пусть тогда милиция поезда водит?!» Она и прозвучала, только когда на линейном отпустили тангенту. Просто в воздух: пар выпустить.
Выезжаем на открытый участок. Дождь. Стук капель по стеклу и крыше сливается в «белый шум». В метро ведь звуки одни и те же. Шум поезда, звук движения дверей, шорох ног пассажиров и непрерывный гул голосов. Ты настолько привыкаешь к этой симфонии подземки, что уже просто ее не замечаешь – но любой посторонний звук режет слух, как фальшивая нота.
– Ну что, малыш, с богом? – машинист ставит ручку в «ход».
– Машинист, у вас тут что-то взорвалось, сделайте что-нибудь, мы все умрем!..