— Да. Кто-нибудь из них мог проболтаться кому не надо о доставленном шпионе, да и забрать Вас к себе было бы сложнее. А так – много исполнителей, каждый делает свой маленький кусочек работы, и никогда не будет интересоваться дальнейшей судьбой арестованного.
В распахнувшуюся дверь влетели два лба, которые и утихомирили расходившегося гаубичника, когда он уже держал пистолет в руке. У него точно нервы не в порядке. Я прикинувшись смирной овечкой, с места не сдвинулся, только лоб покрылся холодной испариной – нелегко мне далось это спокойствие. Мог ведь и в меня пальнуть, придурок.
— Мы тоже на восток, только до старой границы.
— У меня в дивизионах ничего крупнее тридцати семи миллиметров нет. Фрицы обнаглели, разведчики их буквально по головам ходят. Заберутся на три тысячи метров, и ничем их не достанешь, даже пугнуть нечем. С помощью твоего орудия попробуем организовать зенитную засаду. Вот здесь.
Я упираюсь в свою версию, и отступать от нее не намерен. Костромитин это понимает.
Я начинаю сматывать трос с колеса, но тут к нам подбегает лейтенант артиллерист.