— Да нас и было-то меньше сотни с самого начала, может, еще кто-нибудь выскочил. Раненых вынести не смогли, так в землянке и оставили, — сокрушается пехотинец.
Старлей повысил тон, видимо, ощущение готовой к взрыву гранаты в руке оставило в его душе неизгладимые впечатления.
— Говорил же, что на Жлобин нужно было идти!
— Не знаю, — признался полковник, — краем уха слышал, что есть у них носители с исторической информацией, сохраненной еще до всяких переходов во времени и защищенной от изменений даже в случае всяких хронокатаклизмов. Вот с ней, видимо, сверяться и будут. Если никаких расхождений с реальностью нет, значит, последствия твоих действий ничтожны.
Седой на секунду задумался и выдал свою версию.
Ночуем в одном из сел. К моему удивлению, дом, в который нас определили на постой, оказывается кирпичным, причем явно дореволюционной постройки с выложенными кирпичом арками и фальшивыми колоннами. Но на господский дом он не тянет, скорее на кулацкий. Мои подозрения подтверждают нынешние хозяева – дед лет семидесяти и бабка того же возраста. Раньше дом принадлежал "крепкому хозяину", большая семья жила. В тридцатом году всех их выселили куда-то в Сибирь, скотину и хозяйственный инвентарь отдали в колхоз, а дом достался нынешним хозяевам, как сельской бедноте. Если бы дом стоял в центре села, то была бы в нем колхозная контора, а на окраине его сочли неподходящим.