Первый взвод, облепив орудие, пытается помочь грузовику, но не может преуспеть в этом. Вчера была оттепель, и ночной мороз превратил довольно крутой подъем в непреодолимое препятствие, по которому подошвы красноармейских сапог скользят так же, как и покрышки грузовиков. СТЗ с этой задачей справляется почти без нашей помощи, да и маневренность у него лучше, чем у ЗиСа. Петрович демонстрирует виртуозное управление и меньше, чем через час он уже втаскивает на платформу последний ЗиС. В отведенное на погрузку время батарея почти уложилась. Мы размещаемся на сколоченных в теплушке нарах, Епифанов закрывает деревянную дверь и начинает растапливать буржуйку. Скоро внутри вагона станет чуть теплее, чем на улице. День заметно увеличился, и сильных морозов днем уже нет, но ночью довольно холодно. Гудит паровоз, лязгают буфера. Поехали.
Блеснула глазками и пошла, неужто решила, что и я на ее прелести повелся. Ну, ну, сейчас мы тебя разочаруем. Пока мы удаляемся от трактора, я несу какую-то чушь о погоде, весне и чем-то еще. Как только мы исчезаем с посторонних глаз, я быстро беру Олечку за отворот шинели и подтягиваю к себе. Взять бы ее за горло и слегка придушить для большего впечатления, но я боюсь не рассчитать силу, уж больно тонкая и нежная у нее шейка. Подтянув к себе, я прошипел ей прямо в лицо.
Ба-бах! Дзинь – мелкий осколок или камушек попадает кому-то по каске. Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
Не перестает удивлять меня наш народ. То за копейку удавиться готовы, то последнюю рубаху снимают. Причем гадать, как поступят в конкретном случае бесполезно, все равно ошибешься. Ведь немцы их керосином снабжать не будут, и они это прекрасно знают. Тем не менее, несут. Несут в бидонах, в стеклянных бутылках, заткнутых пробками из старых газет, кто литр, кто пол-литра. Для нас каждый литр это еще один пройденный километр, а для них две-три недели освещенной по вечерам жизни. Потом они перейдут на лучину. И все ради спасения одной единственной пушки. Причем десятки, если не сотни, таких же пушек стоят сейчас на обочинах дорог и брошенных огневых позициях, и никто не думает их спасать. А эту вот готовы спасать всем миром. Почему так происходит? Не понимаю. Всего набирается около пятнадцати литров.
— Совмещай. Высота шестьдесят пять. Ветер ноль, — доносится из окопа ПУАЗО.