Сверток оказался комплектом красноармейского белья, не нового, но чистого. Надел.
Внезапно я успокаиваюсь, и мне становится даже смешно. Этот старший политрук мне представляется навозным жуком, копошащемся в том дерьме, куда я отказался нырять. А он от этого, даже удовольствие испытывает, просто упивается своей властью и могуществом. Вот и сейчас, может просто меня отпустить, а может дело расстрельное состряпать. Тоже мне, повелитель людских судеб, козел.
На сегодня всё, и мы возвращаемся в землянки. Главная тема бурных обсуждений – кто сбил? Поди разбери, два полка стреляли, но все уверены, что, по крайней мере, второй – точно наш. Громкая дискуссия мешает мне заснуть, и я обрываю ее.
— Ну же, товарищ старший лейтенант, скажите, как я вам угрожал.
— Есть, товарищ майор! А как же проверка?
— Ну, да, — соглашаюсь я, — особисты всех затаскают и самого комбата на карандаш возьмут. Что он сказал?