— Один я, — пробую успокоить красноармейцев.
Дорога забита беженцами и отступающими. К счастью, можно проехать рядом по целине. Мотор трехтонки воет на высоких оборотах, а скорость всего километров двадцать. Кочки и тяжелая пятитонная зенитка на прицепе не дают машине двигаться быстрее. По нам не стреляют – либо немцам не до нас, либо их артиллерия отстала от передового отряда. На переправе началась паника, толпа, сметая все на своем пути, бросилась на левый берег. Узкий мост не мог вместить всех желающих, прочные перила выдержали напор, люди начали перелазить через них, некоторые стали прыгать в воду. В этот момент в скопище людей и машин врезалась немецкая бронетехника. К моему удивлению это не танки, а гробообразные бронетранспортеры. Откуда они тут взялись? Вроде, к переправе прорывались только танки, а может, я просто не заметил их в клубах пыли. Немцы тоже рвутся к наплавному мосту, он очень им нужен.
— Ныряй! Ныряй, я тебе приказываю, ныряй!
— Не в зад, а в ОЗАД, — поправляет меня Костромитин и поясняет, — отдельный зенитный артиллерийский дивизион армейского подчинения. Но там только тридцатисемимиллиметровые зенитки остались, и ремонтной базы нет.
— Посмотрите. Не могу понять, чьи это танки.
Сам себя едва слышу, но до остальных дошло.