Неведомый Михалыч отвечает где-то через минуту, и начальник станции излагает ему ситуацию.
Кланц. Гах! Блямс. Правый глаз, вроде, отходит, хотя вижу все еще нечетко, мутно, но резь, кажется, начинает понемногу отпускать. Наливаю воду в ладонь и пытаюсь промыть левый глаз. Кланц. Гах! Блямс. Вода во фляге наводчика заканчивается. На ощупь пытаюсь достать свою, получается далеко не сразу. Кланц. Гах! Блямс. Откручиваю крышку фляги.
Полковник-майор вытащил бланк протокола допроса и снова взял ручку. Пошли стандартные вопросы: фамилия, имя, отчество. Однако уже на четвертом вопросе все и началось.
Почти полный БК, теперь постреляем. Через день опять прошел разведчик, мы его опять обстреляли, но налета так и не было. В следующие дни разведчик проходил каждый день, попадал под огонь, маневрировал, но, штурмовую авиацию упорно не вызывал.
Последний рубеж нашего огня. Гах! Блямс. Кланц. Гах! Блямс. Кланц. Гах! Блямс. Кланц. Немцы проходят и эту завесу. И тут я вижу, что летящие вниз бомбы имеют почти правильную круглую форму.
Когда все заканчивается, мы еще минуты три лежим неподвижно. Лежим и слушаем, но бой уже затихает. Или мы окончательно оглохли. Наконец, я не выдерживаю и пихаю лейтенанта.