А в субботу мы снова отправились в Тверскую область.
— Какой еще злобный? — Пржевальский лихорадочно метался по кухне. — Тебя бы в ковер завернули и жрать не давали — ты б тоже, небось, матюгами орал. Где грелка для бутылки, ты не видишь? Б…, куда я ее сунул?!
— … «Так, девушка, дайте-ка мне Тель-Авив… Алло, это Тель-Авив?
Необработанные алмазы. Общим количеством примерно полкило…
В твоем положении, которое всяко хуже губернаторского, я бы напился, чес-слов… а что?
— А я с войны там и не была, сынки, в лесу-то! Как немцы наших побили… Ветер оттуда — дышать нечем. В подвалы залазили и тряпками прикрывались. Гнильем пахло. А ежели корова туда уйдет, так все — почитай, пропала. Взорвется. Пацанята ночами бегали, мясо с коров собирали. Есть-то охота! Сколько их безруких оттуда вернулось… А сколько похоронили… Ой, Боженька…