— …! — сказал Вася, изучив расписание. — На Москву электричка только утром. Так бы можно было доехать до «Фабричной».
Часов до двух пополудни противники палили друг в дружку из всех пушек и мортир. Дыма и шума много, толку чуть. И все же даже за дымом было видно: шведов-то хорошо если тыщ восемь будет. Тогда как в русском войске только под ружьем стояло двадцать тысяч. Косо, криво, бестолково расположенная, но армия в двадцать тысяч способна выстоять против восьмитысячного корпуса. Если у нее будет желание выстоять, разумеется. Вот в наличии такового желания Васька крепко усомнился. То есть кое-кто встанет насмерть, но шведа не пропустит. А кое-кто в самом деле в штаны наложит да так ядрено, что неприятель тут же передохнет. От смрада.
— Как зверя обложили, — проворчал кто-то из гвардейцев, крестясь следом за поручиком. — Что делать-то, Василь Федорыч?
Мотострелки, уловив в голосе право на вопросы, сопроводили его к командиру.
То же самое. В костях три раскрученных медальона. Их нашли, раскрутили, бросили… Записка сгнила. Не в сорок втором сгнила. В две тысячи четвертом…
— Почему? Ну, подумаешь, десять минут до Москвы и полтора до Питера на магнитке… и там минут двадцать на метро…