— Последние данные с разведспутников и авианосца поступили к нам до этой вспышки. Всего десять, нет, уже одиннадцать минут назад. И вряд ли противник успел подтянуть дополнительные силы в этот район, — ответил подполковник. — Это могут быть ложные цели, я видел такое в боях над Суэцем во время второго Джихада!
У них имелось на сегодня еще много дел. Гудериан подходил к Туле, и остановить его было практически нечем…
Только ты подумай, отчего тебе шнурки оставили и ремень поясной… ведь вы в мэрии много каких бумажек по ветру пустили, вдруг да что прочли? Так что зайдут к вечеру здешние инсургенты… составят после акт, что не выдержал ты душевных мук и наложил на себя… не прибегая к туалетной дефицитной бумаге…
«Н-ну ладно… вы ведь на машине? Нет, здесь недалеко. У нас, в Палтиски, все рядышком…»
Оно здесь ласковое, нежное, словно котенок, коснувшийся мягкой лапкой лица…
Через час после страшной, неприятной, но необходимой работы на месте одной из воронок возник холмик братской могилы. Сколько человек осталось там лежать, сказать было трудно — хватало и фрагментов тел, попадалась и просто окровавленная одежда, а где ее хозяева — неведомо. Сошлись на мнении, что похоронено 24 человека. Сеня все это время чувствовал себя как персонаж какой-то игры. Шок не желал отпускать, все окружающее воспринималось, как сквозь толстую мутную пленку. Или как с экрана телевизора. Может, эта отстраненность и помогла работать внешне почти спокойно, а не бегать каждые пять минут в кусты, выворачиваясь наизнанку желудочным соком и желчью? Как бы то ни было, а несколько удивленно-уважительных взглядов от дядьки Василия, ветерана Первой мировой, Сеня заработал.