Дом ученого оказался окружен широкой террасой, начинавшейся под высоким куполом и продолжавшейся еще метров на семь-восемь. Терраса была выложена каменными плитами и засажена незнакомыми, но очень красивыми деревьями, чьи кроны сплетались на высоте вытянутой вверх руки, образуя тенистый полог. Сразу за террасой была ровная площадка в полсотни метров, а за ней виднелась широкая и довольно пологая лестница, метров через двести переходящая в дорожку, которая тянулась над обрывом вдоль морского берега. Иван постоял на верхней площадке, любуясь открывшимся видом, вздохнул и, оглянувшись, двинулся вниз по лестнице. Раз его выперли из этого дома, куда он совершенно и не собирался попадать, да еще вот этак – не попрощавшись и ничего не объяснив, – значит, не хрен дергаться. Чего есть и где спать – разберемся. Если он сумел пережить две войны… ну ладно, пережить одну и три года выживать во второй, при этом будучи восемь раз заброшенным в тыл врага, то и здесь не пропадет. Человек – тварь живучая, а уж чтобы прищучить русского, вообще надобно очень постараться. Никаким Покорителям Мира, Порясателям Вселенной и Покорителям Европы это не удавалось, как ни пытались…