– Но я не знаю… – потерянно начал Ши, – я не готов… я не обладаю достаточным авторитетом…
Луи сначала недоуменно уставился на приятеля, который вцепился в собственную ляжку… в самой верхней ее части… как раз там, где ноги теряют свое благородное название. А затем громко расхохотался.
Иван, при взгляде на нее потерявший дар речи, молча подвинулся. Хотя для него это означало еще то испытание, поскольку, едва она приблизилась к нему, в памяти мгновенно вспыхнули картины, которые он наблюдал совсем недавно в парке… Некоторое время они сидели молча. Она – любуясь закатом, а он – безуспешно сражаясь со своим естеством, которое снова, при появлении рядом такой красивой, да еще и столь скудно одетой женщины, принялось его позорить. Однако сразу сбежать было вроде как некультурно… а потом и поздно. Потому что незнакомка внезапно повернулась и бросила любопытный взгляд на его короткие холщовые порты, туго натянувшиеся в паху.
Как добраться до Симпоисы, майор разузнал все у того же «окна». Выяснилось, что это отличная штука – вроде механического или, возможно, электрического архивариуса Шмидта, седого старичка, торчавшего в архиве РСХА с незапамятных времен. По легендам, Шмидт был способен, не заглядывая в архивы, ответить почти на любой заданный вопрос. Ну, когда снисходил до ответа. Чаще же всего он просто приоткрывал глаза и называл номер секции, полки и дела, в котором любопытствующий сам мог поискать ответ, после чего снова засыпал…
– Все равно, если человеку пусть и не сразу, но пришло-таки в голову стать евреем, то это характеризует его только с положительной стороны!