– С левой стороны все чисто, – скучным голосом принялся рассказывать Баг. Почему он не захотел создавать ментальную сеть и передавать информацию напрямую, осталось непонятным, но, видимо, причины были. – Справа сидят двое, один с винторезом вон за теми живописными развалинами прячется, второй, с двустволкой, забрался на крышу трансформаторной будки. Плюс десяток одержимых в засаде, больше никого. Либо информатор что-то напутал и координатора здесь нет, либо он прикидывается обычным человеком. Захар, я обманку сплету, и надо дальше идти.
– Не понял. – В его голосе слышалось удивление. – Ее что, вообще не охраняют? А как же «Руки Михаила» и остальные психи? Которые хотели ее похитить и на твою голову обменять?
Прямой, как стрела, переулок уходил вдаль, вливаясь через три сотни метров в широкий оживленный проспект. Днем здесь бывало не слишком много публики, благодаря чему, возможно, на сей раз и удалось обойтись практически без пострадавших. Интересовавшее Виноградова кафе располагалось в полуподвальном помещении ветхого здания с облупленным грязно-желтым фасадом, прямо на противоположной стороне улицы. Утонувшие в асфальте окна первого этажа, арка с массивными петлями канувших в небытие чугунных ворот, в глубине угадывается дурнопахнущий полумрак двора-колодца – вполне типичный для этих мест пейзаж. Над входом в заведение болталась дешевая пластиковая вывеска, на которой гордо значилось название заведения: «Делириум». «Интересно, – с улыбкой подумал Алексей, – владеют ли хозяева пострадавшей кафешки латынью?»
– Странно, – слегка набычился Злобный. Он всегда так делал, если чего-то не понимал. – Я специально проверил его ауру. Внимательно проверил. Самый обыкновенный человек.
– Если я правильно понимаю, в Москве основные потери мы понесли именно от действий координаторов?