Олег стал псионом. Валентина осталась человеком.
– Надеюсь, вы сообщите мне о результатах?
Фролов с мрачным выражением лица оглядел разгромленное сердце капища. Прежде ему не доводилось здесь бывать, и, положа руку на сердце, он предпочел бы явиться сюда по иному, не столь трагичному, поводу. Гибель пяти сильных псионов и трех жрецов приятным событием не назовешь. Расследование всех схожих происшествий прямо или косвенно входит в сферу интересов Призрака, поэтому он, не дожидаясь официального приказа, едва ли не первым примчался посмотреть на результат буйства Навьего Князя. Увиденное ему не понравилось.
По сравнению с предыдущим разом и обстановка, и я сам изменились. Созданный моей волей домен обрел некоторое подобие привычных трех измерений, а мое тело получило кое-какую материальность. Пусть кажущуюся, зато удобную. Сознание переводило ощущения от местных реалий в привычные ему образы, понемногу адаптируясь к нечеловеческим условиям. С другой стороны, не дано псионам воспринимать пучки энергий частью себя, получая и перерабатывая колоссальные потоки информации. Исчезает промежуток между ответом и вопросом, они существуют в единой завершенности. Одно из двух – или я со временем перестану понимать разницу между миром смертных и менталом, или научусь четко отделять одно от другого, получив дополнительные органы чувств.
– В Питере восемь. – Фролов пристально посмотрел на меня, отслеживая реакцию. – И еще двести пятьдесят девять по всему миру.
Скрипящий и грохочущий лифт неторопливо и с достоинством вознес меня на пятый этаж. Что ж, вот я и дома. Впрочем, дома ли? Я не был здесь лет пять, если не дольше, только квитанции оплачивал. Пока я рылся в сумке, пытаясь отыскать невесть куда подевавшиеся ключи, звонко щелкнула дверь квартиры напротив, и на лестничной площадке показалась седая старушка в шлепанцах на босу ногу и синем фланелевом халате, из-под которого торчал край ночной рубашки.