— Привет, — широко улыбнулась. Сколько помню, никогда для меня не было проблемой подойти и заговорить с незнакомым человеком. Он окинул меня быстрым взглядом и сразу определил статус. Его, видимо, он вполне устраивал.
Этот разговор еще долго бы меня преследовал, если бы не Стоцкий. Вернее, если бы не его заявление. Дело было на пляже — мы как раз валялись на одеяле на травке под деревом, место под которым реально было занять, только придя рано утром, чуть ли не до восхода солнца.
Дача оказалась одной из целой кучи подобных, построенных друг к другу так плотно, что просто диву даешься, как они тут все уживаются. Я выросла в месте, где свободной земли навалом, так что все эти сплюснутые и прижатые друг к другу участки вызывают даже не удивление, а уже жалость. А если вздумается пойти погулять? Тут же только между заборами дороги и все, другого места нет. Правда можно отойти на пару километров и попасть в лес, ведущий к станции, но ходить там никакого удовольствия не вижу, потому как кругом кучи мусора, спрессованного годами.
Когда на следующий день в обед к нам снова подсел Роман, я вдруг сама себе усмехнулась. И зачем далеко ходить? Судя по всему, я вполне могу договориться уже здесь и сейчас.
Жаль, что он опять уезжает. Ждать теперь будет проще — потому что мы стали гораздо ближе, но одновременно сложнее — по целиком и полностью своему мужчине скучаешь куда больше.
— Красиво, — пробормотала Соня, когда Цукенина замолчала. Надо признать времени на разбор моих полетов у нее ушло как минимум минут десять.