Танкалин позвонил без пятнадцати семь. Он был пьян.
— А тебе не дам, — сообщила и ушла в кухню. Налила две чашки кофе и демонстративно пошла с ними к Никите, чтобы спокойно посидеть в его комнате. Правда, демонстрация осталась без внимания, потому то Танкалина в коридоре не оказалось.
— Быстро идите в подъезд и ждите, я припаркуюсь, откроете мне дверь.
Ее глаза неожиданно забегали, а меню она осторожно опустила на стол.
Мы проснулись к обеду тридцатого. Софи стонала, развалившись на диване, пока я заваривала чай. Но стоило ей выползти на кухню и сделать пару глотков, как ее глаза остановились на остатках вчерашней пьянки, потому что уборку я только начала, и руки еще не дошли до посуды с остатками торта и увядшей мятой. Софи мгновенно преобразилась, выпрямила спину и дробно простучала ноготками по крышке стола какой-то быстрый ритм. А потом перевела взгляд на меня, отчего я замерла, боясь спровоцировать какую-нибудь глупость, к которым такое ее лицо обычно и приводило.
— Ну куда ты полезешь, — сетовала моя классная руководительница, — там только дети дипломатов да богачей. Не поступишь…