Я перекатился на спину, попытался сесть и поскользнулся в луже крови. Кровь! Моя кровь! Она хлестала из раны на внутренней стороне левого предплечья. Я уставился на рану с тупым изумлением. Что за дьявольщина?
Некогда зеленый луг был весь перепахан сапогами и копытами. Мы увидели десяток фургонов и возниц возле них. Душелов негромко выругался.
Тот выдержал этот взгляд, не показав страха. И все же у меня создалось впечатление, что его каким-то образом унизили.
– Раз он способен ругаться, с ним все в порядке, – решил я.
– Привязывай ее! – крикнул мне сверху сержант-гвардеец.
– Приближается всадник, – доложил часовой у ворот.