– Кажется, мускулы растянул, – солгал я. – Хотел немного пробежаться, ноги размять, да что-то с ногой случилось. – Я помассировал правое бедро, Душелов вроде бы удовлетворился моим объяснением. Я вновь посмотрел на бревно, но ничего не увидел.
– И скоро этот кто-то будет здесь? – спросил я.
– Что, накрылось сражение? – поинтересовался я. – Они застали вас врасплох, верно?
Многозначительный факт, когда начинаешь думать о Вороне, внешне столь мрачном, холодном и молчаливом. При взгляде на него кажется, что он знает лишь одно применение ножу – зловещее.
Над долиной вспыхнул и повис голубой огненный шар – такой яркий, что глаза отказывались на него смотреть, – следом второй и третий. Шары выстроились аккуратной колонной, скорее дрейфуя вниз, чем падая.
Буран стих. Вскоре дорога на Розы стала свободной. Душелова одолел зуд нетерпения. Загребущий получил две недели форы, а нам, чтобы добраться до Роз, требовалась неделя. Оставалось надеяться, что пущенные Одноглазым байки о наших шпионах понизят эффективность действий противников.