– А давайте… давайте я пойду с вами. Возможно, у меня получится вам помочь.
Низкий голос Джевиджа, его тепло и чувство защищенности стремительно убаюкивали Фэймрил. Она обняла милорда крепче, прижалась и неожиданно сквозь одежду почувствовала, что он чисто по-мужски отреагировал на ее неуклюжие телодвижения. И тут же весь, каждым мускулом, окаменел, не зная, куда деваться от стыда.
Его пытливый взор остановился на покойниках и на миг вспыхнул хищным удовлетворением.
А мис Лур и рада стараться, тем паче теперь, когда в ее хорошенькие чуткие ушки уже несколько раз из замочной скважины просачивалось имя Фэймрил. И не только одно оно. Главное, чтобы дозволили убираться и прислуживать в господских покоях, где можно попасться на глаза мэтру Глейру. И хотя горничной вменялось в обязанность оставаться невидимой для хозяев, но Лалил-то знала, как привлечь мужчину, даже не взглянув на него. Ничего сверхъестественного, ни капли колдовства или приворотного зелья. О нет! Всего лишь тончайший, на грани восприятия, запах ароматного масла, плавные завораживающие движения, локон, выбившийся из чепца и поспешно спрятанный с глубоким вздохом. Желанная женщина никогда не останется незамеченной, пусть она сколько угодно отворачивается лицом к стене при одном только звуке хозяйских шагов.
…Ты сотк*!*а*!*на из теплого ветра, коронована ярким венцом…
– Во-первых, не перебивай старших, а во-вторых, у него работа такая: казаться приятным, но делать все по-своему, а точнее сказать – делать так, как выгодно ему, или Императору, или Империи. То, что ты видишь сейчас, – это лишь часть лорда Джевиджа, его… хм… сердцевина, если угодно. А есть еще жестокий и непреклонный лорд-канцлер, который без малейшего колебания отправит тебя на верную смерть. Или меня…