Госпожа Алмаз была булатным клинком, закаленным в крови придворных баталий. Женщине она не доверила бы и погнутую латунную шпильку, не говоря уже о чем-то более серьезном. Не сомневаюсь, что ей случалось убивать; усомнюсь, что только посредством интриги. Иначе она не была бы матерью государя.
Я минутку послушал их за дверью. Ну что, это надолго. Вряд ли позовут, думаю, зачем я им сдался? Фрукты, ти, лепешки, мед — все у них там стоит около ложа; вода в кувшине, на столике шкатулка с персиковым маслом и благовониями. А Яблоня не любит, когда я суюсь некстати.
— Возможно, это будет лучший выход для меня, — сказала я. — Честная жена должна всюду следовать за мужем.
— А почему, скажи, она должна быть доброй с тобой? Кто ты такая? Принцесса, говоришь ты — а сама таскаешься по горам, как бродяжка! Я уверена, что это ложь, причем, глупая. Тоже мне, свита принцессы — какой-то кастрат…
— Добрый, — ответил его высочество и приказал Шуарле, — Пошел вон!
Иерарх еще говорил, что я, мол, должен возлюбить все, оставленное дома — ибо, в сущности, иду сражаться за… ну, за это самое. За оставленное.