— Как же так? — сказала еле слышно. — Ты меня отдашь? Мы расстанемся? И меня кто-нибудь… будет обнимать… как рабыню?
— Жаль, что у нас нет с собой кавойе, Лиалешь, — сказал он, улыбаясь, когда заметил, что я уже проснулась. — Им легче согреться.
— Не знаешь и не веришь? — спросил я. — Не может быть.
Я видела почти такие же у матросов. Два кубика, испещренные точками — их бросают и смотрят, сколько выпадет очков. У кого больше — тот и выиграл…
Думать очень, очень полезно. Никогда бы Яблоня не позволила какому-то шакалу поганому до себя дотронуться. И никогда бы я ее не увидел и не узнал, и не поцеловал бы ее ручку ни разу, и косы бы не заплел. И уж тем более, она бы меня никогда не обняла. Так о чем я жалею? Вот потеха-то!
Принцу нравилось дарить мне причудливые и драгоценные вещицы, вроде тяжелого золотого ожерелья, сплетенного из фигурок драконообразных чудовищ, браслетов в виде змей с рубиновой чешуей, обхватывающих руку от запястья до локтя, длинных бус, свисающих с шеи почти до пояса, или браслетов для ног с золотыми колокольчиками. Я потеряла последний стыд и при наших вечерних встречах показывалась ему, прикрытая лишь этими украшениями и косами — и Тхарайя ловил меня, как бабочку, а потом сидел на ковре у горящего камина, смотрел на меня завороженно и пел песни.