— Не знаю, — бросил священник через плечо. — Я не сочиняю песен. И я не вижу частностей, я вижу только метки на костях Нут.
Лилия, разумеется, не смогла этого стерпеть. "Не Яблоня, — говорит, — а Белая Коза ее зовут. Кошка ошпаренная. Больше с ней возись, бесхвостый пес! Кому она нужна, немая дура?" И все ее подхалимки тут же принялись хихикать и поддакивать.
— Это очень опасные места? — спросила я и поежилась.
— Это не твой ребенок, а Тхарайя, — возразил Нур-Тийе.
— По-твоему, это славное начало?! — завопил я. — Да молись же о даровании здравомыслия, ты бредишь!
Скорбь эта весьма поднимала его в моих глазах.