Мертвый вперил в его лицо невидящие глаза, безмолвно открывая и закрывая рот, словно бы в отчаянной мольбе. Кровь бросилась мне в голову.
Пару раз прошли места чудесной и странной красоты. Горная речка падала с отвесного обрыва — белая шипящая стена воды, дробится о камни, вокруг маленькие радуги… Или, в другом месте, весь склон зарос вьюнком, а вьюнок цветет мелкими розовыми цветочками, частыми-частыми — розовая патока, и замшелые камни из нее выступают, как орехи из крема… Куда там дворцовому парку! Сам Господь потрудился, хочется остановиться и смотреть, даже дышать тяжело…
— Вы не можете, — сказал асуриец бесстрастно. — На ваших кораблях больше нет ваших моряков. Они мертвы — и их убили драконы. Корабли я подарил хану… — и сказал, какому хану, но я не расслышал это слово. Хотя, вообще-то, это уже было и неважно.
Выжившие из его банды столпились вокруг и таращились на меня, как никогда не разглядывали женщин рыцари-ашури. Они были почти моими соотечественниками, но я опустила уголок платка на личико Эда, да и собственное лицо очень хотелось прикрыть.
— Нет! — выдохнул Рысенок, а кто-то за его спиной охнул.
— Его экспедиция была невелика, — рассказывал я далее. — Ни пушек, ни огнестрельного оружия при нем не было, и оный Фредерик прошел по этой земле, вступая в нечастые стычки с солдатами здешнего государя. Он добрался почти до Рубежных гор, давая имена всему, что уже имело имя. На перевале ему было видение пророка Муаниила, побудившее его вернуться назад. По возвращении домой Фредерик, как говорят, слегка помешался, что не помешало ему сидеть на престоле еще восемь лет, но правили страной государыня Аннелиза и ее канцлер и фаворит…