— Ты не даешь забыть, — улыбнулся он уже веселее.
— А ну, стой! — говорит. — Ты чего тут снуешь? Вынюхиваешь?
Я слышал, как они жалели, что не нашли белых раньше царских соколов. Ирбис даже считал, сколько золотых можно было бы получить, если продать такого в каменоломни, а сколько — если кто-нибудь из господ решит купить раба для себя лично. Много получалось. Поэтому шакалы сильно огорчались, что царские соколы их опередили.
— Как Гранатовый Венец, — пробормотал я. — И как молодым бойцам полагается любить своего командира. Я знаю, что ты с ней ладишь — но уволь меня, ради Нут, от разговоров о ней в нашей спальне.
— Ну вот что, святой брат, — говорю. — Если вы труп уложить не можете, тогда я сам пошел отсюда. Развлекайтесь с ним хоть до рассвета, а мне спать хочется.
Я тряхнул за плечо Антония, и он, мгновенно проснувшись, к чести своей, тут же сообразил, в чем дело.