Пилот остановил самолет, выключил моторы. В ангар вбежали полицейские и окружили «хокер». Эдвардс присоединился к инспектору полиции графства Кент, они вместе направились к двери фюзеляжа. Через несколько секунд дверь отворилась.
– Грааль – чаша Христова, – сказала она. – Что может быть проще?
Лэнгдон не удивился. Видеонаблюдение в таких больших музеях слишком дорого и неэффективно. Чтобы проследить, что творится на акрах занимаемой музеем площади, Лувру следовало бы нанять несколько сот технических сотрудников. А потому большинство крупных музеев использовали в охране так называемую систему сдерживания. Не держите воров за пределами. Держите их внутри. Система активировалась при любом прикосновении к экспонату, на пульт тут же поступал сигнал, все входы и выходы сразу же блокировались, и злоумышленник оказывался за решеткой еще до прибытия полиции.
Еще много лет назад Лэнгдон узнал о том, что улицы Парижа маркированы 135 бронзовыми дисками, вмонтированными в тротуары, плиты дворов и в проезжую часть улиц, и что линия эта пересекает город с севера на юг. Как-то раз он даже прошел вдоль этой линии, от Сакре-Кёр, а затем к югу, через Сену, и вышел к старинной Парижской обсерватории. Только там и понял значение этой «тропы».
– Примерно месяц назад. Ну и упомянул, что ты сам скоро будешь в Париже, предложил вам двоим встретиться, поболтать. Кстати, он тебе не звонил? – Фаукман умолк, потер глаза. – Погоди-ка, ты вроде бы должен быть в Париже прямо на этой неделе, верно?
– Да, это так, и все же… – Секретарь всем телом подался вперед, стул жалобно скрипнул под его тяжестью. – Мы не знаем, как вы намерены распорядиться этими фондами. И если возникнет какое-либо недоразумение…