— Так, разговорчики! Лазарев, а то вместо вылета сейчас пойдешь «грузить чугуний».
А в штабе антитеррористической операции офицеры всеми возможными способами тянули время, собирая по крупицам информацию о заложниках и удерживающих их террористах.
С легким шелестом опустился прозрачный фонарь кабины, отсекая все аэродромные звуки и суету.
Потом достал из нагрудного кармана комбинезона мобильный, нужно было позвонить Ксанке, сказать, что завтра сможет к ней приехать…
Олег осторожно подвел свой истребитель к огромному самолету и занял позицию позади него, чуть выше правой плоскости. За ним пристроился истребитель ведомого. За левой плоскостью бомбардировщика шла пара Вадима Величко.
«Все это, все эти горы трупов не имеют смысла», — подумал гауптман Эрих фон Штайн, глядя на ряды безликих серых пластиковых мешков. В них — чьи-то отцы, чьи-то сыновья, мужья. Кого-то ждет дома, где-нибудь в Техасе, Оклахоме или Канзасе, девушка. Ждет… А он вернется к ней на пушечном лафете, укрытый звездно-полосатым флагом, как сейчас — белой простыней с засохшими бурыми каплями. И потом этот флаг, эту звездно-полосатую простыню, свернутую тугим конвертом, отдадут его семье. Последний долг страны, чьи демократические идеалы он защищал».