— Но ведь сербы летали на легких «МиГах». А ты, Олег, предлагаешь то же самое сделать на более тяжелых Су-27, — резонно возразил полковник Михайлов.
На форсаже русские истребители рванулись на перехват. Под крылом проносилась размытая скоростью в две с половиной тысячи километров в час зеленая лента земли, перечеркнутая кое-где сверкающими на солнце ниточками рек и зеркалами озер. Стремительно сгорали в неистовстве форсажного пламени километры.
— Жаль машину, — пожаловался командир русской авиационной группы. — Придется взрывать самолет, чтобы натовцам не достался.
— Отключить прицелы! — подполковник Соколов щелкнул клавишей питания, чтобы яркое сияние пламени не пережгло высокочувствительную электронную оптику. — Ни хрена себе выстрел! Уходим…
На прицельном индикаторе мигнула отметка поворотной точки — пора. Олег потянул ручку управления на себя, истребитель послушно перешел в набор высоты. «Су-27 способен в наборе высоты на форсаже обогнать ракету-носитель «Союз-ТМ», — вспомнились летчику слова инструктора из летного училища.
И теперь ракетам, созданным в Днепропетровске, предстояло обрушиться на город, их породивший. Пусковые комплексы «Тризуб» вышли на позиции. В каждой из четырех батарей бригады было по три мобильные пусковые установки с тремя ракетными контейнерами каждая и передвижной командный пункт. Всего в ракетной бригаде насчитывалось семьдесят две высокоточные оперативно-тактические ракеты.