Больше она ничего не прибавила, но что-то в том, как ее сознание отзывалось во мне, сказало мне достаточно.
— На всех пирах и праздниках, которые там будут?
— Если ты будешь так любезен, — прошептала она.
Я попытался улыбнуться, но вышла ухмылка, больше похожая на судорогу. Я хотел убрать ее и не мог. Странная дрожь охватила меня.
— Нет. Это ты уже умеешь. С людьми. За столом и потом, когда они сидят и разговаривают друг с другом. Вот таким вот манерам.
Это было мягкое разумное предложение, и я знал, что это мудро.