— Если хочешь, — сказал Руриск озадаченно, но все так же вежливо.
Баррич настаивал, чтобы я этому учился. Чейд рассказывал о ядах и противоядиях, но предупреждал, что это не общеизвестные факты и что о них нельзя болтать.
— Я не знаю как. Я не владею Силой, и, уж конечно, я не знаю, как брать для этого чью-то энергию. И даже если бы я сделал это, я мог бы убить тебя.
— Я дал бы вам свою энергию, Верити, если бы мог.
К концу последнего лета своей жизни она стала еще более безрассудной, употребляя несколько снадобий одновременно и не делая больше никаких попыток скрыть свои пристрастия. Ее поведение было величайшим испытанием для Шрюда, так как, когда королева была пьяной от вина или обезумевшей от трав, она выкрикивала дикие обвинения и подстрекала людей к бунту, нимало не заботясь о том, кто мог это услышать и что происходило вокруг. Казалось, ее невоздержанность могла бы лишить ее приверженцев пустых иллюзий, но, напротив, они утверждали, что Шрюд или довел королеву до самоубийства, или отравил. Но я могу сказать с полнейшей осведомленностью, что ее смерть не была делом рук короля.
— Ты бросаешь меня в кровавую ванну, — сердито пропищала мышь.