Я прикрыла глаза. Странствия хороши, когда ты трясёшься полегоньку в повозке, когда с тобой друзья и всегда имеется сытный ужин; то ли дело пешком и в одиночку, да по нынешним неспокойным дорогам, да впроголодь, да ночуя под заборами…
Бургомистр всё ещё хмурился — но теперь Луар не сомневался в его ответе.
Куртка его лежала на высокой спинке кресла. Белая рубашка была расстёгнута, и на обнажённой груди тускло поблёскивал медальон. Близилось новое утро — а, может быть, уже третье утро, он потерял счёт часам и дням, он путался, плыл в огромной сладкой паутине, не ведая, паук он при этом или муха…
— Я не играю с тобой! — произнёс он чётко и внятно, напугав при этом осторожного пастушка.
Он глубоко вздохнул. Три язычка дрогнули; одинаково изогнувшись, они потянулись друг к другу, чтобы сойтись в центре стола, и сошлись-таки, и по спине Луара крупными каплями побежал пот.
«Нет места в этом мире, но, может быть…» По стеклу забарабанил дождь, тут же обернувшийся ливнем.