– Вы собирались встретиться сегодня с моим дедом, – сказала она. – Зачем?
– Извините, но я никак не могу позволить вам уехать, – оказал инспектор. – Пожалуйста, вернитесь обратно в самолет, оба. Представители французских властей скоро будут здесь.
– Мне сразу следовало понять, еще в церкви Темпла, что все ваши угрозы уничтожить криптекс не более чем дешевая уловка. Роберт Лэнгдон не способен разбить краеугольный камень. Вы же историк, Роберт. Вы держите ключ к тайнам двухтысячелетней истории, потерянный ключ от Грааля. Вы должны слышать, как к вам взывают души всех рыцарей, сожженных на кострах. Они защищали эту тайну. Хотите, чтобы их жертва оказалась напрасной? Нет, вы должны отомстить за них. Должны присоединиться к великим людям, которыми так всегда восхищались, – Леонардо да Винчи, Боттичелли, Ньютону, каждый из которых счел бы за честь оказаться сейчас на вашем месте. Тайна этого криптекса взывает ко всем нам. Рвется на свободу. Время пришло. Час пробил. Сама судьба привела нас к этому великому моменту.
– Неужели PHI? – недоверчиво спрашивает один из футболистов.
Лэнгдон испытывал примерно такие же ощущения. Равномерный гул моторов и легкое покачивание самолета действовали усыпляюще. А голова по-прежнему болела – в том месте, где нанес удар монах. Тибинг все еще находился в хвостовом отсеке, и Лэнгдон решил воспользоваться моментом, раз уж они остались с Софи наедине, чтобы высказать ей кое-какие мысли.
Пение возобновилось с новой силой. Ускорилось. Звучало все громче и громче. И вдруг все участники этой странной церемонии сделали шаг к центру круга и упали на колени. И тут наконец Софи увидела, чему они поклонялись. И хотя она тут же отпрянула в ужасе, сцена эта навеки запечатлелась в памяти. К горлу подкатила тошнота, и Софи начала карабкаться обратно, вверх по лестнице, цепляясь руками за стену. Затворив за собой потайную дверцу, она выбежала из дома, села в машину и, обливаясь слезами, поехала обратно в Париж.