— Да… Над Луаром сгущаются тучи. Город ждёт расплаты… За эти смерти. Старик был невиновен — но всё же погиб… Думаю, горожане не станут проводить дознания. Дознание проведу я, а ты — ты возьмёшь Луара. Немедленно.
Мгновение острого счастья — покачивающаяся телега, негромкий голос возницы, над миром — вечернее небо, зелёное с золотым…
А о том, что на просторном дворе гостиницы «Соломенный щит» играют лицедеи, твердили все зеваки на три квартала окрест; за полквартала я услышала жалобы прекрасной Розы, грустящей о безвременно погибшем Оллале.
Муха остался в одних штанах. Спереди их оттопыривала огромная толстая морковка; заговорщицки переглянувшись, мы загородились натянутой на пяльцы простыней и от «мужа», и от публики.
— Ну же… У тебя уже полно подарочков, и последним будет тонкая сорочка… Из нежного полотна… такого нежного, как твоя шкурка. Ну-ка!
— Много лет назад… Я убил на дуэли человека, который был женихом твоей матери. Это было непоправимо… И, что случилось потом, казалось непоправимым тоже. Это был долгий мучительный путь… А в конце его родился ты. Я подумал, что вот, я искупил наконец… свою страшную вину…