Нянька поколебалась — и неохотно протянула мне поднос.
Первый шаг оказался трудным — но ни лейтенант, ни каменщик, ни даже безумный старик не смогли бы заметить его колебания. Луар справился с собой не легко, но быстро; даже у декана Луаяна не было такой возможности — узнать тайну Ордена из первых рук. А ведь Луара интересует не только Священное Привидение, Первый Прорицатель и ржавчина на медальоне; у сына Фагирры есть шанс узнать, что составляло смысл жизни его отца и в чём смысл его смерти. Возможно, темнота в провале — не разрытая могила, а наследное имение, отчий дом?
Южане скалили свои белые зубы. Надо было спасать положение.
И Луар шагнул через кладку — потому что на самом деле ворота были свободны и распахнуты, и изнутри доносились голоса.
При мне не было ни монетки. Мой сундучок со скудными пожитками достался Хааровой своре — надо полагать, в утешение. Мне и помыслить было страшно о возвращении, хоть на несколько минут. Немного развлекала та мысль, что Хаар, должно быть, в свою очередь был трагически потрясён моим бегством.
— Не поминал бы, — хмуро посоветовал мужчина, точивший брусом узкую лопату. — Не поминал бы вслух, беду накличешь…