— Думаю, — медленно сказал Эгерт, — что парень имеет право на наследство, оставленное его дедом… Что до грома и молнии… Огненные нетопыри не летали? Дракон не появлялся?
— Какая ты сволочь, — сказала я тихо. — Ты, оказывается… Какой ты мерзавец…
— Я — Прорицатель, — сказал Луар. Язык, выговоривший небывалое сочетание слов, отнялся, онемел.
(Мир должен измениться. Потому что он несовершенен. Ты дурак, Руал, но не настолько, чтобы отрицать это.)
В какой-то момент ему сделалось плохо, так плохо, что он зашатался в седле. Лягушонок в бочке со смолой… Кошка с чулком на морде, тряпичный мячик для множества ног, или судьба — всего лишь балованный шкодник, ребёнок, способный зашвырнуть живого лягушонка — в смолу…
Далла удивлённо смотрела на нас с нижней лестничной площадки. Кролики радуются жизни… но если уж лис повадился, то завтра может быть чья угодно очередь. Кролики-то все одинаковы… А люди подчас не могут жить, потеряв того, кто рядом. И думают: лучше бы это был я.