Тория бредила, и в бреду ей казалось, что она беременна.
«…основанию так называемого Ордена Лаш, или Ордена Священного Привидения Лаш. Вероятно, после смерти своей, случившейся при крайне тёмных обстоятельствах, Старец, к тому времени, увы, обезумевший, ещё неоднократно являлся кому-то из учеников в виде призрака, привидения; существует предание, что именно в этом виде он передал последователям некую тайну, ставшую фундаментом Ордена…» Луара трясло. Чтобы сдержать дрожь, он крепко обхватил руками плечи; за окном смеркалось, и он поспешно засветил светильник, боясь почему-то наступления темноты.
Рыночная суета неожиданно растревожила меня. Тут и там представлялись подмостки, и я невольно выбирала лучшее место для повозок и прикидывала, какой на эту публику пошёл бы репертуар; грёзы ушли, оставив разочарование и тупую боль. Я как могла быстро закончила покупки — полная корзина у меня и маленькая корзинка в руках Аланы — и поспешила обратно.
Неловко изогнувшись, я посмотрела туда же, куда и он.
— Узнает, — отрезала я с нахальством, родившимся от крайнего отчаяния. — Пять языков — не один язык… Кто-то ляпнет — с прочих головы полетят…
Раздвоенность продолжалась — но наблюдатель перестал быть бесстрастным, он топтался в Луаровой душе, не находя себе места; к свету серого дня примешался тёплый свет пламени. Танталь смеялась и протягивала к огню белые маленькие руки; Луар отстранённо подумал, что её пальцы, похоже, никогда не знали тяжёлого труда. И драгоценных перстней не знали тоже…